Кто небо мое разглядит из окна,
Гвоздику мою уберет со стола?
Теперь я твоя молодая жена,
Я девочкой-молнией прежде была ―
И в поднятых пальцах моих ― не цветок,
А промельк его и твое забытье,
Не лист на стебле, а стрелы острие,
А в левой ― искомканный белый платок.
Любила ― в коленчатых травах сады, ―
Как дико и молодо сердце мое!
На что же мне буря в стакане воды,
На что мне твой дом и твое забытье?
Он:
Вернись, я на волю смотрю из окна,
Прости, я тебя призываю опять,
Смотри, как взлетает и плещет она:
Как мог я в стакане ее удержать?
1933