Над Элизием и Летой,
На сто лет роняя гул,
Пушкин бешеной кометой
Небо славы обогнул.
Если каждая кривая
Путь на родину сулит,
Почему еще из рая
Милый вестник не летит?
Все мы ― млечная дорога,
Древле выжженная им, ―
Славим Пушкина, как бога,
Мелким бисером своим.
Но от счастья неземного
Тает лучезарный хвост,
И комета всходит снова
Роем падающих звезд.
И, огни великой елки,
В золотые вечера
Мы сгораем, как осколки
Измельченного ядра.
1928?