Эпоха! ребенок! резвушка!
Шалишь ты на русской земле:
Москва ― заводная игрушка,
И сердце завода ― в Кремле.
Фигурки при каждой машине,
Румяные куклы в домах ―
Одной лишь покорны пружине,
Один повторяют размах;
Их сердце ― властительный узник,
Безвыездный дед-старожил,
Которого немец-искусник
Зубчатой стеной обложил.
И хочется мне, как ребенку,
Взглянуть на секретный завод
И хитрую сдвинуть заслонку
С тяжелых кремлевских ворот!
Ноябрь 1928
Шалишь ты на русской земле:
Москва ― заводная игрушка,
И сердце завода ― в Кремле.
Фигурки при каждой машине,
Румяные куклы в домах ―
Одной лишь покорны пружине,
Один повторяют размах;
Их сердце ― властительный узник,
Безвыездный дед-старожил,
Которого немец-искусник
Зубчатой стеной обложил.
И хочется мне, как ребенку,
Взглянуть на секретный завод
И хитрую сдвинуть заслонку
С тяжелых кремлевских ворот!
Ноябрь 1928
