Бог один сидел высок и строг,
Коршун прыгал к его ногам
И мясо находил у ног.
Соловью он с ладони дал червяка
И гладила страуса его рука.
И ворону сказал он: ― Лети,
Льва не догрыз шакал
В глубине ущелья Ти,
И ворон крылья разжал.
Так сидел на скале он, балуя птиц,
И Ной подошел и простерся ниц.
И Ною сказал он: ― Видишь ли птиц,
Видишь ли птиц, что сидят по камням?
Зачем же ты хочешь, чтобы умер Хам?
И ударил посохом Ной: ―
Я стоял над всей страной
Боялись меня, как огня,
А Хам презирал меня
Все жертвы Хама приносил не Хам…
И ответил Сидящий: ― Я знаю сам.
― Он спорил со мной из-за новых кущ ―
― Ной, ты забыл, что я вездесущ?
― Адонаи, ты говоришь: Хам ― не грех.
Зачем же ты смертью наказывал тех?
Зачем же погибла земля Нод,
От Хама такой же будет род.
И сидящий глазами землю обвел.
К колодцу тащился вол,
Рубили дерево гофер топоры,
В долине шумели костры.
А в котлах у людей плясал горох
И любовь валила их с ног.
И песня звенела, как медный таз
Пели и звери и пальмы зараз ―
И пьяные люди, кружась у огня.
И сказал человеку: ― Слушай меня:
Я шакала толкнул на мертвого льва,
Я быку указал, где его трава,
И рыба глубокий, подводный ход
По моим приказам ведет.
Все, что я сделал ― я сделал уже,
Больше нет линий на чертеже.
И увидел Ной: по камням седым
Свивается узкий дым.