ВОЕВОДА
За пригорком, близ деревни старой и унылой,
Ждут поляки страшной сечи с басурманской силой:
Известили их шпионы, что в лихом набеге
Расположились татары близко на ночлеге.
«Гей, ребята, не зевайте! Лишь орду заметим,
Мы ее из-за пригорка молодецки встретим, ―
И печальная деревня будет невредима:
Не войдут в нее бандиты, что пришли из Крыма.
Мы защитниками будем бедного народа!..»
Так к дружине обратился польский воевода.
На походе люд военный рад повеселиться:
Гнева божьего не каждый на войне боится…
И фурманщики, и шляхта, за добычу споря,
Нанесли крестьянам бедным много, много горя:
Хлеб таскают из амбаров, а другим на ужин
Вол рабочий ― вол кормилец и поилец ― нужен;
Третьи девушек ласкают и, в ответ на слезы,
Рассыпают им побои, страшные угрозы…
И смеется до упада, посреди народа,
На его страданья глядя, польский воевода.
В то же время и татары в поле отдыхали:
Из ограбленной деревни стоны услыхали
И ворчат по-басурмански, и дрожат от злости:
«Это наши там гуляют дорогие гости!..
Сулейман-мурза, идущий впереди отряда,
Быстроглазый ― всё увидит с первого же взгляда,
Чисто-начисто ограбит всё, что подороже, ―
В разоренную деревню ехать для чего же?
Лучше мы спалим палаты, где ― отец народа ―
Поселился враг наш лютый, польский воевода…»
Шумно шляхтичи гуляют в деревеньке бедной,
Тихо по небу гуляет месяц страшно бледный.
К небу очи воевода обратил и вскрикнул:
«На коней! Мой замок пышет, ― враг в него проникнул…»
Но пока примчалась шляхта в замок, супостаты
В прах и пепел обратили крепкие палаты.
Дворня верная убита, а степные кони
Увезли в полон хозяйку, не боясь погони…
На развалинах горящих плачет бич народа:
Это плачет и тоскует польский воевода.