Пышно и бесстрастно вянут
Розы нашего румянца.
Лишь камзол теснее стянут:
Голодаем как испанцы.
Ничего не можем даром
Взять ― скорее гору сдвинем!
И ко всем гордыням старым ―
Голод: новая гордыня.
В вывернутой наизнанку
Мантии Врагов Народа
Утверждаем всей осанкой:
Луковица ― и свобода.
Жизни ломовое дышло
Спеси не перешибило
Скакуну. Как бы не вышло: ―
Луковица ― и могила.
Будет наш ответ у входа
В Рай, под деревцем миндальным: ―
Царь! На пиршестве народа
Голодали ― как гидальго!
Ноябрь 1919
Розы нашего румянца.
Лишь камзол теснее стянут:
Голодаем как испанцы.
Ничего не можем даром
Взять ― скорее гору сдвинем!
И ко всем гордыням старым ―
Голод: новая гордыня.
В вывернутой наизнанку
Мантии Врагов Народа
Утверждаем всей осанкой:
Луковица ― и свобода.
Жизни ломовое дышло
Спеси не перешибило
Скакуну. Как бы не вышло: ―
Луковица ― и могила.
Будет наш ответ у входа
В Рай, под деревцем миндальным: ―
Царь! На пиршестве народа
Голодали ― как гидальго!
Ноябрь 1919