Димитрий! Марина! В мире
Согласнее нету ваших
Единой волною вскинутых,
Единой волною смытых
Судеб! Имен!
Над темной твоею люлькой,
Димитрий, над люлькой пышной
Твоею, Марина Мнишек,
Стояла одна и та же
Двусмысленная звезда.
Она же над вашим ложем,
Она же над вашим троном ―
Как вкопанная ― стояла
Без малого ― целый год.
Взаправду ли знак родимый
На темной твоей ланите,
Димитрий, ― все та же черная
Горошинка что у отрока
У родного, у царевича
На смуглой и круглой щечке
Смеясь целовала мать?
Воистину ли, взаправду ли ―
Нам сызмала деды сказывали,
Что грешных судить ― не нам?
На нежной и длинной шее
У отрока ― ожерелье,
Над светлыми волосами
Пресветлый венец стоит.
В Марфиной черной келье
Яркое ожерелье!
― Солнце в ночи! ― горит.
Памятливыми глазами
Впилась ― народ замер.
Памятливыми губами
Впилась ― в чей ― рот.
Сама инокиня
Признала сына!
Как же ты ― для нас ― не тот!
Марина! Царица ― Царю,
Звезда ― самозванцу!
Тебя пою,
Злую красу твою,
Лик без румянца.
Во славу твою грешу
Царским грехом гордыни.
Славное твое имя
Славно ношу.
Правит моими бурями
Марина ― звезда ― Юрьевна,
Солнце ― среди звезд.
Крест золотой скинула,
Черный ларец сдвинула,
Маслом святым ключ
Масленный ― легко движется.
Черную свою книжищу
Вынула чернокнижница.
Знать, уже делать нечего,
Отошел от ее от плечика
Ангел, ― пошел несть
Господу злую весть:
― Злые, Господи, вести!
Загубил ее вор-прелестник!
Марина! Димитрий! С миром,
Мятежники, спите, милые.
Над нежной гробницей ангельской
За вас в соборе Архангельском
Большая свеча горит.
29, 30 марта 1916