Посвящаю эти строки
Тем, кто мне устроит гроб.
Приоткроют мой высокий
Ненавистный лоб.
Измененная без нужды,
С венчиком на лбу,
Собственному сердцу чуждой
Буду я в гробу.
Не увидят на лице:
“Все мне слышно! Все мне видно!
Мне в гробу еще обидно
Быть как все”.
В платье белоснежном ― с детства
Нелюбимый цвет! ―
Лягу ― с кем-то по соседству? ―
До скончанья лет,
Слушайте! ― Я не приемлю!
Это-западня!
Не меня опустят в землю,
Не меня.
Знаю! ― Все сгорит дотла!
И не приютит могила
Ничего, что я любила,
Чем жила.
Москва, весна 1913
Тем, кто мне устроит гроб.
Приоткроют мой высокий
Ненавистный лоб.
Измененная без нужды,
С венчиком на лбу,
Собственному сердцу чуждой
Буду я в гробу.
Не увидят на лице:
“Все мне слышно! Все мне видно!
Мне в гробу еще обидно
Быть как все”.
В платье белоснежном ― с детства
Нелюбимый цвет! ―
Лягу ― с кем-то по соседству? ―
До скончанья лет,
Слушайте! ― Я не приемлю!
Это-западня!
Не меня опустят в землю,
Не меня.
Знаю! ― Все сгорит дотла!
И не приютит могила
Ничего, что я любила,
Чем жила.
Москва, весна 1913