Пожалей…
― Он тебе не муж? ― Нет.
Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Так чего ж?
Так чего ж поклоны бьешь?
― Отойдешь ―
В сердце ― как удар кулашный:
Вдруг ему, сыночку, страшно ―
Одному?
― Не пойму!
Он тебе не муж? ― Нет.
― Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Гниль и плесень?
― Гниль и плесень.
― Так наплюй!
Мало ли живых на рынке!
― Без перинки
Не простыл бы! Ровно ссыльно -
Каторжный какой ― на досках!
Жестко!
― Черт!
Он же мертв!
Пальчиком в глазную щелку ―
Не сморгнет!
Пес! Смердит!
― Не сердись!
Видишь ― пот
На виске еще не высох.
Может, кто еще поклоны в письмах
Шлет, рубашку шьет…
― Он тебе не муж? ― Нет.
― Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Так айда! ―… нагрудник вяжет…
Дай-кось я с ним рядом ляжу…
Зако ― ла ― чи ― вай!
Декабрь 1920
― Он тебе не муж? ― Нет.
Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Так чего ж?
Так чего ж поклоны бьешь?
― Отойдешь ―
В сердце ― как удар кулашный:
Вдруг ему, сыночку, страшно ―
Одному?
― Не пойму!
Он тебе не муж? ― Нет.
― Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Гниль и плесень?
― Гниль и плесень.
― Так наплюй!
Мало ли живых на рынке!
― Без перинки
Не простыл бы! Ровно ссыльно -
Каторжный какой ― на досках!
Жестко!
― Черт!
Он же мертв!
Пальчиком в глазную щелку ―
Не сморгнет!
Пес! Смердит!
― Не сердись!
Видишь ― пот
На виске еще не высох.
Может, кто еще поклоны в письмах
Шлет, рубашку шьет…
― Он тебе не муж? ― Нет.
― Веришь в воскрешенье душ? ― Нет.
― Так айда! ―… нагрудник вяжет…
Дай-кось я с ним рядом ляжу…
Зако ― ла ― чи ― вай!
Декабрь 1920