Ветхозаветная тишина,
Сирой полыни крестик.
Похоронили поэта на
Самом высоком месте.
Так и во гробе еще ― подъем
Он даровал ― несущим.
… Стало быть, именно на своем
Месте, ему присущем.
Выше которого только вздох,
Мой из моей неволи.
Выше которого ― только Бог!
Бог ― и ни вещи боле.
Всечеловека среди высот
Вечных при каждом строе.
Как подобает поэта ― под
Небом и над землею.
После России, где меньше он
Был, чем последний смазчик ―
Равным в ряду ― всех из ряда вон
Равенства ― выходящих.
В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду
Орльих, по всем утесам.
На пятьдесят, хоть, восьмом году ―
Стал рядовым, был способ!
Уединенный вошедший в круг ―
Горе? ― Нет, радость в доме!
На́ сорок верст высоты вокруг ―
Солнечного да кроме
Лунного ― ни одного лица,
Ибо соседей ― нету.
Место откуплено до конца
Памяти и планеты.