
И как эту легкость язык ни зови ―
В разлуке с ума не сойду.
Мы жизненный срок проведем визави
За чайным сервизом в саду,
Где яблони держат в плену высоту
В заслон светового обвала.
Но только простимся на полном свету,
Чтоб тени душа не давала.
Когда соберешь поредевших гостей
К столу настигающих лет,
Пускай в дуршлаге перемытых костей
И мой побывает скелет.
Я сердцем осилю резец и сверло,
К столу неуклюже подсяду,
Но только старайся, чтоб было светло
И тень не бродила по саду.
Здесь каждый листок по-осеннему дорог.
Давай разговаривать без оговорок,
Чтоб сад и в разлуке остался высок,
И память, как мать, целовала в висок.
В разлуке с ума не сойду.
Мы жизненный срок проведем визави
За чайным сервизом в саду,
Где яблони держат в плену высоту
В заслон светового обвала.
Но только простимся на полном свету,
Чтоб тени душа не давала.
Когда соберешь поредевших гостей
К столу настигающих лет,
Пускай в дуршлаге перемытых костей
И мой побывает скелет.
Я сердцем осилю резец и сверло,
К столу неуклюже подсяду,
Но только старайся, чтоб было светло
И тень не бродила по саду.
Здесь каждый листок по-осеннему дорог.
Давай разговаривать без оговорок,
Чтоб сад и в разлуке остался высок,
И память, как мать, целовала в висок.