Поставили гром на колеса
В обоз до Великих Озер.
Я ― мертвое поле покоса,
Топчи меня, вражий дозор.
В саду городских новоселий
Сентябрьский горит адресок.
Погони чертеж невеселый
Кладут на гавайский песок.
Побег провалился, зато ты
Глядел с кругосветных галер,
Как медленный порох заботы
В гавайское небо горел.
И вскоре присяжный святитель
Заставит признать со стыдом,
Что ты уцелел, как свидетель,
А время твое ― под судом.
Напрасно поругано братство
И детство, где быть не бывал
С тех пор, как в патетику Брамса
Бикфордовы гвозди вбивал.
Срастаются в Этну напевы, ―
Сарматским лицом безволос,
Солист иосафатской капеллы
Гранитное соло вознес.
Я честный плательщик налогов,
Висящий над этой дырой,
Не то что писатель Набоков ―
Он бабочек мучить герой.
Сравняется наша зарплата
И певчая сила точь-в-точь,
Когда пустырями заката
Нас бабочки выведут в ночь.