Катерина.
Он проплыл, потревоженный легкою дрожью,
Над дорогой, что к мосту ведет из села,
Над зеленой землей, над светлеющей рожью,
Над рекой, где ты явор девчонкой рвала.
Над полями, где девушкой песни ты пела,
Где ты ноги свои обмывала росой,
Где замужнюю бил тебя муж, от нужды одурелый,
Где ты плакала в голос, оставшись вдовой…
Здесь ты борозды все босиком исходила,
Здесь бригаду впервые свою повела,
Здесь легла твоя женская бодрость и сила ―
Не за зря ― за большие, родная, дела.
Нет, никем не рассказано это доныне,
Как стояла твоя на запоре изба,
Как ты, мать, забывала о маленьком сыне,
Как ты первой была на полях и в овине,
Как ты ночью глухой сторожила хлеба…
Находила ты слово про всякую душу ―
И упреком, и лаской могла ты зажечь.
Только плохо свою берегли мы Катюшу ―
Спохватились, как поздно уж было беречь…
И когда мы к могиле тебя подносили
И под чьей-то ногою земля, зашумев, сорвалась,
Вдруг две бабы в толпе по-старинному заголосили: ―
А куда ж ты, Катя, уходишь от нас…
Полно, бабы. Не надо. / Не пугайте детей.
По-хорошему, крепко/ Попрощаемся с ней.
Мы ее не забудем. И вырастим сына.
И в работе своей не опустим мы рук.
Отдыхай, Катерина. / Прощай, Катерина,
Дорогой наш товарищ и друг.
Пусть шумят эти липы/ Молодой листвой,
Пусть веселые птицы/ Поют над тобой.
1936