Ходит сторож, носит грозно
Дулом книзу ружьецо.
Ночью на земле колхозной
Сторож ― главное лицо.
Осторожно, однотонно
У столба отбил часы.
Ночь давно. Армяк суконный
Тяжелеет от росы.
И по звездам знает сторож,
По приметам, как всегда,
Тень двойная станет скоро
Проходить туда-сюда.
Молодым ― любовь да счастье,
На поре невеста дочь.
По двору Васек и Настя
Провожаются всю ночь.
Проведет он до порога: ―
Ну, прощай, стучись домой.
― Нет, и я тебя немного
Провожу, хороший мой.
И доводит до окошка: ―
Ну, прощай, хороший мой.
― Дай же я тебя немножко
Провожу теперь домой.
Дело близится к рассвету,
Ночь свежеет ― не беда!
― Дай же я тебя за это…
― Дай же я тебя тогда…
Под мостом курлычет речка,
Днем неслышная совсем.
На остывшее крылечко
Отдохнуть старик присел.
Свесил голову, как птица,
Ружьецо стоит у ног.
― Что-то, брат, и мне не спится.
Смотрит сторож ― Моргунок.
― Ну, садись. А мне привычно.
Тем и должность хороша,
Обо всем на белом свете
Можно думать не спеша:
О земле, о бывшем боге,
О скитаниях людей,
О твоей хотя б дороге,
О Муравии твоей.
Люди, люди, человеки,
Сколько с вами маяты!
Вот и в нашей был деревне
Дед один, такой, как ты.
Посох вырезал дубовый,
Сто рублей в пиджак зашил.
В лавру, в Киев снарядился: ―
Поклонюсь, покамест жив.
И стыдили, и грозили…
«Все стерплю, терпел Исус.
Может, я один в России
Верен богу остаюсь».
«Ладно. Шествуй-путешествуй, ―
Говорит ему Фролов, ―
А вернешься жив-здоров,
Все как есть расскажешь честно
Про святых и про попов».
И пошел паломник в лавру.
Пешим верстам долог счет.
Мы вот здесь сидим с тобою,
Говорим, а он идет…
А дорог на свете много,
Пролегли и впрямь и вкось.
Много ходит по дорогам,
И один другому рознь.
По весне в газете было,
Может, сам слыхал о том,
Как идет к границе нашей
Человек один пешком.
Он идет, работы нету,
Без куска его семья.
На войне он окалечен,
Оконтужен, как вот я.
По лесам идет, по тропам,
По долинам древних рек.
Через всю идет Европу,
Как из плена, человек.
Он идет. Поля пустые.
Редко где дымит завод.
Мы вот здесь сидим с тобою,
Говорим, а он идет…
Слухам верить не пристало,
Но и слух не всякий зряч.
Говорят, домой с канала
Волокется Степка Грач.
Он идет и тешит злобу,
Знает, с кем свести расчет.
Днями спит, идет ночами.
Вот сидим, а он идет…
А смотри-ка, друг прохожий!..
― Вижу, ― вздрогнул Моргунок.
На звезду меж звезд похожий,
Плыл на запад огонек.
С ровным рокотом над ними.
Забирая, ввысь, вперед,
Над дорогами земными
Правил в небе самолет.
― Высоко идет, красиво,
Хорошо, хоть песню пой!
Это тоже, братец, сила,
Тоже сторож наш ночной.
Он встает. Светло и строго
Утомленное лицо.
Где-то близко у калитки
Тихо звякнуло кольцо.
И бредет гармонь куда-то.
Только слышится едва:
«В саду мята,/ Д’не примята,
Д’неподкошена Трава…»