ОБОРОНА
Я люблю наш настойчивый труд
от субботы и до субботы.
Я, проснувшись, люблю поутру
над стихами своими работать.
Я люблю, чтобы, птиц заманя
синевой, желтизной, изумрудом,
припадали к ручьям зеленя
и стояла плотва у запруды.
Я люблю переплавку руды
и далекую лампу в забое,
я люблю, чтобы плыли скирды
золотым кораблем в золотое.
Я люблю, чтоб над горнами тьма
разгоралась неистовым садом.
Я люблю новых фабрик дома,
выходящие в поле фасадом.
Я люблю антрацит и мазут
и ночное в лесистом овраге.
*
Грузовозы в «Известья» везут
голубые рулоны бумаги,
над машинкою ясная мать
краснощекого первенца кормит,
паровоз не устал грохотать
и мильоны мешков на платформе,
над ретортами химик склонен
и, задумавшись, мир обнимает.
Шум комбайнов, и ветер знамен,
и оркестры под Первое мая.
Если газами встретит война
это все,―/ мы решим без сомненья ―
не твоя, не моя в том вина,
не твое, не мое преступленье.
А пока у станков мы,/ пока ―
пусть взлетают и реют без счета
над землей, над страной, в облаках
наши ласточки-самолеты.
А пока полетит из гнезда
эта стая веселых пернатых ―
мы отстроим свои поезда
в скорострелках, в броне и в плакатах.
И, готовясь, мы будем беречь
по заводам, лугам и квартирам
то,/ что наша неточная речь
называет работой и миром.
1927