Еще зари оранжевое ржанье
Ерусалимских стен не потрясло,
Лицо Иоконоанна ― белый камень
Цветами зелени и глины поросло.
И голова моя качается как череп
У окон сизых, у пустых домов
И в пустыри открыты двери,
Где щебень, вихрь, круженье облаков.
Еще зари оранжевое ржанье
Ерусалимских стен не потрясло,
Лицо Иоконоанна ― белый камень
Цветами зелени и глины поросло.
И голова моя качается как череп
У окон сизых, у пустых домов
И в пустыри открыты двери,
Где щебень, вихрь, круженье облаков.