РАССКАЗ О ДЕДЕ
Корнила Ильич,/ Ты мне сказки баял,
Служивый да ладный, ― вон ты каков!
Кружилась за окнами ночь, рябая
От звезд, сирени и светляков.
Тогда, как подкошенная, с разлета
В окно ударялась летучая мышь.
Настоянной кровью взбухало болото,
Сопя и всасывая камыш.
В тяжелом ковше не тонул, а плавал
Расплавленных свеч заколдованный воск,
Тогда начиналась твоя забава ―
Лягушачьи песни и переплеск.
Недобрым огнем разжигались поверья.
Под мох забиваясь, шипя под золой,
И песни летали, как белые перья,
Как пух одуванчиков над землей!
Корнила Ильич! / Бородатый дедко,
Я помню, как в пасмурные вечера
Лицо загудевшею синею сеткой
Тебе заволакивала мошкара.
Ножовый цвет бархата, незабудки
Да в темную сырь смоляной запал, ―
Ходил ты к реке и играл на дудке,
А я подсвистывал и подпевал.
Таким ты остался. Хмурый да ярый,
Еще не уступчивый в стык, на слом,
Рыжеголовый, с дудкою старой,
Весну проводящий сквозь бурелом.
Весна проходила речонки бродом,
За пестрым телком распустив волоса.
И петухи по соседним зародам
Сверяли простуженные голоса.
Она проходила куда попало
По метам твоим и наугад
Из рукава по воде пускала
Белых гусынь и желтых утят.
Вот так радость зверью и деду!
Корнила Ильич,/ Здесь трава и плес,
Давай окончим нашу беседу
У мельничных, вызелененных колес.
Я рядом с тобою в осоку лягу
В упор трясинному зыбуну
Со дна водяным поднялась коряга,
И щука нацеливается на луну.
Теперь бы время сказкой потешить
Про злую любовь, про лесную жизнь,
Четыре пня, как четыре леших,
Сидят у берега, подпершись.
Корнила Ильич,/ По старой излуке
Круги расходятся от пузырей,
И я, распластав, словно крылья, руки,
Встречаю молодость на заре.
Я молодость слышу в птичьем крике,
В цветенье и гаме твоих болот,
В горячем броженье свежей брусники,
В сосне, зашатавшейся от непогод.
… Крест не в крест. Земля ― не перина.
Как звезды, осыпались светляки, ―
Из гроба не встанешь и с глаз совиных
Не снимешь стертые пятаки.
И лучший удел, что в забытой яме,
Накрытой древнею синевой,
Отыщет тебя молодыми когтями
Обугленный дуб, шелестящий листвой.
Он череп развалит, он высосет соки,
Чтоб снова заставить их жить и петь.
Чтоб встать над тобою крутым и высоким,
Корой обрастать и ветвями звенеть!
1929