Во сне рассветном тревога сушит.
И ― правда ― звякнул телефон,
и трубке я шепчу сквозь сон: ―
Allo, я слушаю.
Грудной, приятный, беспокойный
сказал мне голос: Добрый день!
Узнали? / Пушкин. / Вам не лень
взглянуть: у вас, душа моя,
поэма новая моя
Наина?
Стол подплывает, и кружась,
раскрылись свитками бумаги.
Наина? / Пушкин? / Детский сон….
Теперь, железный лязг трамвая
со слуха медленно сгоняя,
спешу на лестницу труда, но на пороге ежедневном ―
бульвар, газон и он, безгневный,
задумавшийся навсегда.
Застыл цилиндр на пальцах вечных,
там воробьи простосердечно
кувыркаются, веселясь.
………………………………
Помедливши у ног чугунных,
иду по будничным местам.
― Брожу ли я вдоль улиц шумных ―
я предаюсь моим мечтам.
1926. Август