СЕДЬМАЯ УЛИЦА
(США)
Дома на улице Седьмой
Легко нарисовать ребенку.
Прямолинейною чертой,
Остриженные под гребенку,
Все на одно лицо, подряд,
Шкатулки белые стоят.
Зато в полнеба, заслоняя
Одноэтажные гробы,
Карабкаясь на все столбы,
Кружась, мерцая и сияя,
Раскрыв, как в покер, веер карт,
Царят гигантские рекламы.
Соревнования азарт
И рост коммерции упрямый,
Наперебой, наперекрик,
Наперескок: гараж, мясник,
Очки, корсеты, виски, шины,
Венки, стиральные машины,
Контор кредитных длинный хвост,
Танцкласс, больница, крематорий,
В огнях и буклях, выше звезд
Взлетают, хвастаясь и споря.
Под свистопляскою реклам
Автомобильный бег струится…
Но за углом ― другое: там
Необычайное творится.
Мир джунглей к улице Седьмой
Подполз неслышно, тихой сапой,
Дыша отравленною тьмой,
Грозя звериной, тяжкой лапой.
Мир беспробудных чащ! Он прян,
Дурманным отуманен зноем,
В сплетенье бархатных лиан
Над сыростью и перегноем.
И, темный, как древесный ствол,
Хранитель дедовских наследий,
В нем спит индеец-семинол
С лицом божка из красной меди.
Ни стен, ни окон, ни дверей,
Лишь кровля шаткая да сваи.
Кругом, среди цветов и змей,
В ветвях хохочут попугаи.
На улице Седьмой чуть свет
Встает поспешно в спальне низкой
Цивилизованный сосед ―
Священник церкви методистской.
Вдоль тротуарных жарких плит
Он к храму-кубику, вприпрыжку,
С зонтом холщовым побежит,
Засунув Библию под мышку.
Отчеркнуты, разделены
Канавой мусорного стока,
Две разных жизни, две волны,
Сошлись и замерли до срока.
Достопочтенный пастор Кук
По эту сторону границы,
А по другую ― темнолицый
Индеец… За спиною лук
И стрелы в кожаном колчане.
Он в розовой рассветной рани
Идет и шагом травы мнет,
Идет к стоячим снам болот,
К их вечным облачным завесам,
Где зарождается гроза,
Где аллигаторов глаза
Следят за пробужденным лесом.
Лес для индейца ― монастырь,
Он в нем и Бог, и тварь средь тварей.
А зонт ползет, как нетопырь,
Бок о бок с ним, на тротуаре,
Вдоль оскопленной, неживой,
Безликой улицы Седьмой.