В мире не было лучше
Симонетты Веспуччи
И не будет во веки веков.
Это личико девичье
В сердце Козимо Медичи
Просияло из облаков,
И, как свечи у клироса,
Флорентийские ирисы
У бессмертных колен склонены,
Восхваляя певуче
Симонетту Веспуччи, ―
На земле воплощенье Весны.
В желтых локонах лента,
Это ― весь Кватроченто,
Вся лазурь итальянских высот,
И, всегда одинакова,
В самой нежной из раковин
Афродита над миром встает.
Что нам праздники Медичи,
Короли, королевичи,
И луна, и балы, и цветы,
В том, что весел ли, грустен ли
Этой девочки пустенькой
Быстрый путь до последней черты?
Легким взмахом качели
Захлестнув Боттичелли,
Пронеслась над вершинами ив
И пропала за тучей
Симонетта Веспуччи,
Беззаботные крылья спалив.
Но не в смертном луче ли
Уловил Боттичелли
Победившую тленье весну?
Вечность плещет столетьями…
В том же солнечном свете мы
Угасая, отходим ко сну.
Вечность плещет приливами…
Под такими же ивами
Без конца зеленеет трава,
И, всегда одинакова,
В самой тайной из раковин,
Симонетта Веспуччи жива.
1936
Симонетты Веспуччи
И не будет во веки веков.
Это личико девичье
В сердце Козимо Медичи
Просияло из облаков,
И, как свечи у клироса,
Флорентийские ирисы
У бессмертных колен склонены,
Восхваляя певуче
Симонетту Веспуччи, ―
На земле воплощенье Весны.
В желтых локонах лента,
Это ― весь Кватроченто,
Вся лазурь итальянских высот,
И, всегда одинакова,
В самой нежной из раковин
Афродита над миром встает.
Что нам праздники Медичи,
Короли, королевичи,
И луна, и балы, и цветы,
В том, что весел ли, грустен ли
Этой девочки пустенькой
Быстрый путь до последней черты?
Легким взмахом качели
Захлестнув Боттичелли,
Пронеслась над вершинами ив
И пропала за тучей
Симонетта Веспуччи,
Беззаботные крылья спалив.
Но не в смертном луче ли
Уловил Боттичелли
Победившую тленье весну?
Вечность плещет столетьями…
В том же солнечном свете мы
Угасая, отходим ко сну.
Вечность плещет приливами…
Под такими же ивами
Без конца зеленеет трава,
И, всегда одинакова,
В самой тайной из раковин,
Симонетта Веспуччи жива.
1936
