Жизнь уйдет, и ничего не даст она,
Как ни задыхайся, ни моли,
Только лента от венка распластана
В вековой, кладбищенской пыли.
Только ворох писем в яме мусорной
Да пустые ящики стола.
Всё, что было нежного и грустного,
В день уборки заметет метла.
Что нам души дымные и синие,
Распыленные в нирване сна?
Кто вернет нам просто утро зимнее,
Желтый снег на выступе окна?
Холодно сияет небо вешнее,
Холодно мерцает россыпь звезд…
Ах, любовь! ― Она такая здешняя,
Горькая и теплая до слез.
Нас самих в пустыне жалят аспиды,
От венцов колючих лбы в крови.
Мы и сами проданы и распяты
На крестах заплаканной любви.
Как же Ты, в Твоей жестокой Вечности,
Не опустишь виноватых глаз
Перед страшной смертью человеческой,
От которой никого не спас?
1935