МОНАХИНЯ
Пройдя с вечернего стоянья
На монастырское крыльцо,
Она недвижней изваянья
Таит померкшее лицо,
И утомленная слезами
И неудержною мольбой,
Полузакрытыми глазами
Людей не видит пред собой.
И чужды радостям и пеням,
Спокойной смутной чередой
Проходят люди по ступеням
Перед черницей молодой.
Ведь не пробудят в них алканий
Телесной знойной красоты
Ни складки грубых черных тканей,
Ни помертвелые черты.
И пусть ее одежды грубы,
Пусть руки сложены крестом,
Пусть бледны высохшие губы,
Так опаленные постом, ―
Но если сумрачные складки
Таят блистающую грудь
И, чуть слепительны и сладки,
Объятья ждут кого-нибудь!
Но если мраморные плечи
Дрожат и рвутся на простор
И жадно жаждут жаркой встречи,
Пока звучит церковный хор!
И, может быть, об этом знало
Ее поникшее лицо,
Когда сошла она устало
На монастырское крыльцо.