То ливень, то оползень, смерч,
Напалм аравийской пустыни, ―
Спрямляют понятие «смерть»
Во веки веков ― и поныне.
Набат переулков прямых
И колокол невского зуда, ―
Всяк здешний к ним напрочь привык
Как к суетам пришлого люда.
Дворец, и трамвай, и бульвар,
И джинсы с резвящейся попкой,
Семян горьковатый отвар,
Рецептность отвара под кнопкой.
С рождения вмиг повелось
Царапкой ли, рваною раной,
Приелось, пришлось, прижилось,
Но не обратилось нирваной.
Здесь ходишь, трендишь в конуре,
Здесь пьешь подслащенное блюдо,
Здесь можешь уснуть в январе
И не возвратиться оттуда.