У излучин бледной Леты,
Где неверный бродит день,
Льются призрачные светы,
Веет трепетная тень,
В белой мгле, в дали озёрной
Под наметом тонких ив,
Ты, гранатовые зёрна
Тихой вечности вкусив,
Позабыла мир наш будний,
Плен одежд и трепет рук,
Темным золотом полудней
Осмугленный, знойный луг.
Но, собрав степные травы ―
Мак, шалфей, полынь и чобр, ―
Я призывные отравы
Расточу меж горных рёбр.
Я солью в сосуде медном
Жизни жёлчь и смерти мёд,
И тебя по рекам бледным
К солнцу горечь повлечёт.
Время сетью легких звений
Оплетет твой белый путь,
Беглым золотом мгновений
Опалит земную грудь,
И, припав к родному полю ―
(Все ли травки проросли?), ―
Примешь сладкую неволю
Жизни, лика и земли.
1908
Где неверный бродит день,
Льются призрачные светы,
Веет трепетная тень,
В белой мгле, в дали озёрной
Под наметом тонких ив,
Ты, гранатовые зёрна
Тихой вечности вкусив,
Позабыла мир наш будний,
Плен одежд и трепет рук,
Темным золотом полудней
Осмугленный, знойный луг.
Но, собрав степные травы ―
Мак, шалфей, полынь и чобр, ―
Я призывные отравы
Расточу меж горных рёбр.
Я солью в сосуде медном
Жизни жёлчь и смерти мёд,
И тебя по рекам бледным
К солнцу горечь повлечёт.
Время сетью легких звений
Оплетет твой белый путь,
Беглым золотом мгновений
Опалит земную грудь,
И, припав к родному полю ―
(Все ли травки проросли?), ―
Примешь сладкую неволю
Жизни, лика и земли.
1908