Испытание болотоходца
По болоту,/ сглотавшему бак питательный,
по болотам, болотам, темней мазута, ―
испытатели! ―/ по болотам Тюменским,
потом Мазурским…
Благогласно имя болотохода!
Он, как винт мясорубки, ревет паряще.
Он ― в порядочке!
Если хочешь полета ― учти болота.
… по болотам ― чарующим и утиным,
по болотам, засасывающим к матери,
по болотам,/ предательским и рутинным, ―
испытатели!..
Ах, водитель Черных, огненнобородый:
«Небеса ― старо. Полетай болотом!»
… Испытатели! ―
если опыт кончится катастрофой,
под болотом,/ разгладившимся податливо,
два баллона и кости спрессует торфом…
Жизнь осталась, где суша и коноплянки,
и деревня на взгорьях ― как кинопленки,
и по осени красной, глядя каляще,
спекулянтку «опер» везет в коляске.
Не колышется монументальная краля,
подпирая белые слоники бус.
В черный бархат обтянут клокочущий бюст,
как пианино,
на котором давно не играли.
По болотам,
подлогам,
по блатам,
по татям ―
испытатели! ―
по бодягам, подплывшим под подбородок, ―
испытатели ―
испытатели ―
испытатели ―
испытатели ―
испытатели ―
испытатели ―
пробуксовывая на оборотах.
А на озере Бисеровом ― охоты!
Как-то самоубийственно жить охота.
И березы багрово висят кистями,
будто раки трагическими клешнями.
Говорит Черных: «Здесь нельзя колесами,
где вода, как душа, обросла волосьями.
Грязь лупить―/ обмазаться показательно.
Попытаемся по касательной!»
Сквозь тошнотно кошачий концерт лягушек,
испытатели! ―
по разлукам, закатным и позолотным,
по порогам, загадочным и кликушным,
по невинным и нужным в какой-то стадии,
по бессмертным,/ но всё-таки по болотам!
По болоту, облу, озорну, ― спятите!..
По болотам, завистливым и заливистым,
по трясинам,
резинам,
годам ―
не вылезти ―
испытатели!
По болотам ― полотнищам сдавшихся армий,
замороженной клюквой стуча картинно,
с испытаний,
поборовши,/ Черных добредет в квартиру.
И к роялю сядет, разя соляркой,
и педаль утопит, как акселератор,
и взревет Шопен болевой балладой
по болотам―/ пленительным и проклятым!
1967