Мы нарушили Божий завет.
Яблок съели.
У поэта напарника нет,
все дуэты кончались дуэлью.
Мы нарушили кодекс людской ―
быть взаимной мишенью.
Наш союз осужден мелюзгой
хуже кровосмешенья.
Нарушительница родилась
с белым голосом в темное время.
Даже если земля наша ― грязь,
рождество твое ― ей искупленье.
Был мой стих, как фундамент, тяжел,
чтобы ты невесомела в звуке.
Я красивейшую из жен
подарил тебе утром в подруги.
Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка!
Мне казалось, что жизнь ― это лишь
певчей силы заложник.
И победа была весела.
И достанет нас кара едва ли.
А расплата произошла ―
мы с тобою себя потеряли.
Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды.
1972