Часа свиданья дождавшись, в ночной нелюдимой тиши
С трепетом в сердце вхожу я в тайник заповедный души.
Долго и жадно гляжу, как безумный, на этот бездушный,
Бледный рисунок, и мнится мне ― тенью воздушной,
Словно с туманной вершины, ты сходишь, живая, ко мне,
……………………….
Как он незлобен и тих, этот облик худой и бескровный!
Что за святая печаль в этих кротко-лучистых глазах,
Строгая дума в очерченных гордо устах!
Милая, добрая, чистая! Мне ль, кто на свете беднее
Самого бедного нищего, ― сердцем великим твоим
Мне ли по-царски владеть? Я… и тобою любим!
О, поддержи же меня бесконечной твоею любовью!
Будь мне примером живым, воплощенною совестью будь!
Дай мне отвагу и силу ― с душой, истекающей кровью,
Муки Тантала терпеть, горестный выдержать путь!
Взор твой лучистый глядит и струит теплоту и сиянье.
Грусти в нем нет уже; шепчут уста в малодушьи упрек,
Благословляют на крест, на разлуку, страданье!
Горькие думы, как тени, бегут; страх и чужд, и далек.
Черная туча умчалась… На сердце светлее и тише…
Гордой отваги полна, грудь поднимается выше,
Чувствую душу я чище в себе, бескорыстней, добрей…
Мне не страшны ни года, ни угрозы царей!
1889