Мне чудится кругом какой-то шорох странный,
Тревожно-радостный, как веянье весны:
Так узник сторожит свиданья час желанный,
Проснувшись до зари, средь чуткой тишины…
Я жду, кого-то жду со страхом и любовью,
Кого-то, чья рука чудесное свершит,
Кто образумит нас, залитых братской кровью,
Залечит раны все и скорби облегчит.
«Пора! ― я слышу стон в Сезмолвьи тяжком ночи. ―
Довольно злых угроз! Раскройся, мир-тюрьма!»
Во мрак вперяю я расширенные очи:
Вот дрогнет наконец испуганная тьма!
Миг ― и рассвет блеснет, и защебечут птицы,
И развернется даль, заманчиво-пестра…
И крылья распахнет проснувшейся орлицы,
Быть может, песнь моя… / ― Скорей! Пора, пора!
Август 1904