РАССBET
В казармах, за рекой, пробили час зари,
И свежий утренник уж гасит фонари.
Толпа злотворных снов приникла к изголовью
Кипучих юношей… Как глаз, налитый кровью,
Свет лампы замигал в предутренних лучах…
И в этот смутный час, как лампы свет, в цепях
Телесной немощи душа бессильно бьется,
Тоскует, и болит, и на свободу рвется!
Весь воздух ― как лицо, залитое в слезах:
Предметы зыблются в причудливых чертах…
Уже послышались кой-где людские речи
С охриплым отзвуком, и задымились печи.
Писатель задремал, не выпустив пера.
И падшим женщинам уснуть пришла пора ―
Тупым, тяжелым сном без радости и муки,
Со ртом разинутым, как плети свесив руки.
Голь изнуренная, с отрепьем на плечах,
Разводит очаги на жалких чердаках;
Средь холода и мглы, в лишеньях нищей доли,
Несчастных рожениц теперь ужасней боли!
Как заглушенный плач сквозь хлынувшую кровь,
Крик сиплый петуха, замолкнув, слышен вновь.
Седой плывет туман, как море колыхаясь…
И в глубине больниц, хрипя и задыхаясь,
Немало горемык отходит в этот час!
Меж тем толпа гуляк, трудами утомясь,
Торопится домой ― нога с ногой в разладе…
В зелено-розовом трепещущем наряде
Студеная заря над Сеною пустой
Неспешно движется огнистой полосой,
И сумрачный Париж, старик трудолюбивый,
Протер уже глаза рукой нетерпеливой.