В минуты радости и горя
К тебе, мой друг, к тебе одной
Иду я, с гордостью не споря:
Ты вдохновитель-ангел мой!
Иду с душой всегда открытой,
То вновь воскресшей, то убитой…
Как брат, припав к твоей груди,
И плачу, и смеюсь порою, ―
И мне прощенье впереди
За всякий грех перед тобою!
В словах ли душу изолью,
Меня ты слушать не устанешь
И жизнь мятежную мою
С толпой осмеивать не станешь.
Как в книге, ты читаешь в ней
Без колебанья, без сомненья;
А для меня в душе твоей
Всё, всё ― загадка без решенья…
Порой, лишь эта мысль блеснет,
Иль, в муках ревности тоскуя,
Молю я тщетно поцелуя
И вижу ― вся ты мрак и лед,
О, как томлюсь я, негодуя!
Мне страсть волнует бурно кровь,
А ты даришь не страсть больную,
Но ласки полную, святую,
Лишь материнскую любовь.
В твоей улыбке горькой вижу
Я злой иронии печать…
И так тебя я ненавижу,
Так начинаю проклинать!
Но вот минул порыв мятежный,
И вижу я в твоих очах
Опять прощенья отблеск нежный,
И муки след, и тайный страх,
И вижу ― как, ломая руки,
Винить готова ты себя
За неспособность жить, любя,
За неуменье жить без муки…
О друг мой! Вновь к твоей груди
Я припадаю головою…
И новый грех перед тобою
Ты мне, любимая, прости!
22 октября 1884
К тебе, мой друг, к тебе одной
Иду я, с гордостью не споря:
Ты вдохновитель-ангел мой!
Иду с душой всегда открытой,
То вновь воскресшей, то убитой…
Как брат, припав к твоей груди,
И плачу, и смеюсь порою, ―
И мне прощенье впереди
За всякий грех перед тобою!
В словах ли душу изолью,
Меня ты слушать не устанешь
И жизнь мятежную мою
С толпой осмеивать не станешь.
Как в книге, ты читаешь в ней
Без колебанья, без сомненья;
А для меня в душе твоей
Всё, всё ― загадка без решенья…
Порой, лишь эта мысль блеснет,
Иль, в муках ревности тоскуя,
Молю я тщетно поцелуя
И вижу ― вся ты мрак и лед,
О, как томлюсь я, негодуя!
Мне страсть волнует бурно кровь,
А ты даришь не страсть больную,
Но ласки полную, святую,
Лишь материнскую любовь.
В твоей улыбке горькой вижу
Я злой иронии печать…
И так тебя я ненавижу,
Так начинаю проклинать!
Но вот минул порыв мятежный,
И вижу я в твоих очах
Опять прощенья отблеск нежный,
И муки след, и тайный страх,
И вижу ― как, ломая руки,
Винить готова ты себя
За неспособность жить, любя,
За неуменье жить без муки…
О друг мой! Вновь к твоей груди
Я припадаю головою…
И новый грех перед тобою
Ты мне, любимая, прости!
22 октября 1884