Б. Понизовскому
… черно-морской, горько-уханный,
А не сладимый тлен земной
Влек трехударный шум слиянный
Из моря в шерстке искряной.
Свод неба был ― слеза и рана,
А люди в низкой темноте
Тащили, выпятив, катрана
С турецким ртом на животе.
Сколько же памяти бессвязной
В соединеньи дыма тьмы
С звездой в костре, сырой и грязной,
Которую не видим мы.
И столь же праха неслиянно
По выцветшей кружит черте
У неба, вьющегося рьяно
В турецкий рот на животе.
1985