АРАБЕСКИ-3
(Эмигрант)
На ущербе луна,/ Высоко… Высоко…
Не отзовется/ В такую тишь.
В моих занавесках/ Она легко
Летит над горбами/ Соседних крыш.
Только видишь:/ Паруса и листы.
Слышишь в саду/ Долгий спор. ―
Всей высоты,/ Всей широты
Не может похитить/ Ни сон, ни вор.
И вот, пробираясь,/ Шурша в листах,
Будто спьяна/ (И вправду пьян!),
Видишь в окнах:/ Сидят при свечах,
Слышишь:/ Они поют «Шарабан»:
«Моя машинка,/ Мой шарабан,
Мундир сносился,/ Патронов нет,
По ровному тракту/ Штыки и туман,
И впереди―/ Белый свет.
Хоть ты, девчонка,/ Была бойка,
Но дотащиться/ Не стало сил.
Видно, дорога/ Далека ―
Волки не съели,/ Так штык добил.
Мундир сносился,/ Стерся погон.
Мимо верст,/ деревень/ и дорог
Спешат враги―/ Эшелон… эшелон…
Счастлив, видно,/ Новый Бог!
Куда мне деться? / Куда идти?
России, наверно,/ Все равно.
У нее, должно быть,/ Свои пути:
Ногой ― в кабак,/ Другой ― в говно…
Эх, шарабан,/ Мой шарабан,
Как видно, осень/ Нас проняла.
Пойдем, поищем/ В серый туман
Другой страны,/ Другого тепла».
8 ноября 1927