БОТАНИЧЕСКИЙ ПАРК
Парк охвачен темнотой,
И в тени, будто вырезанные из дерева,
Сидят печальные фигурки отдыхающих.
Отдых, здесь ― во мгле, в самом центре
Недвижных теней и шума лип, ―
Здесь отдых есть потеря, падение и небытие.
Лицо, сделанное из темной коры,
Напоминающее маску
Под фетровой шляпой,
И зеленая краска скамейки
С полосами солнца
Поворачиваются ко мне с угла дороги,
И на миг, как предупреждение ―
Мелькание спиц велосипеда
И звон трамваев из далекого города.
Или это тело, коснеющее в неподвижности.
Оно темными очертаниями,
Линиями простыми и резкими,
Складками деревянного платья
Уже не сегодняшнее, а вчерашнее.
Руки ― опущенные, со вздутыми жилами ―
Выточены так искусно, что мне, идущему мимо,
Вспоминаются выпуклые виноградинки на буфете ―
Такая подробность и точность в их морщинах.
Человек ― это музыка
С ее сменой нарастаний, падений,
Разочарованья, надежды, отчаянья, веселья.
Он сконцентрирован в эту неподвижную фигуру ―
Теперь мощная машина,
Сильнейшее из взрывчатых.
Поворачивая аллеей
Туда, под гору,
Где деревья, вздув узловатые мускулы,
Еле выдерживают
Эту синюю пустоту,
Расчерченную легкими зигзагами ласточек,
Я замечаю у пестрой лимонадной будки
Обрывки афиш, цветные платья,
Детские колясочки. ―
Вся эта триумфальная пестрота ―
Точно перед войной или на бегах.
Отсюда, с горы, прямой дорогой каштанов,
Мимо бочек, наполненных черной водой
с желтыми листьями,
Мимо грабель, лопат и домика сторожа
Среди прохладного дня октября
Я растерянно борюсь со счастием.
Но расточительно, подобно этим каштанам,
Сбрасывающим листья
То по спиральным путям неба,
То по косым и прямым путям лучей,
Я отдаю в пространство свои мечты,
Свое тепло.
Нищий, на ощупь пробираясь вниз,
Я знаю, что и сегодня буду голоден
И уже никогда не согреюсь.
Тем временем дама, пьющая сельтерскую воду,
Охваченная холодом и тишиной парка,
Думала: «Какое мне дело до него…» ―
Прекрасны были кричащие буквы афиш
За ее спиной.
4 окт. 1928