От олонецких скал до лужской бесовщины
К восьми наляжет тень и проведет морщины
По гладким пажитям, а между двух теснот
Пролетная вода отчетливо блеснет;
Что нам тогда труды и прихоти дневные,
Тогда на площади, где фонари двойные
Затеплены уже, в особенной чести
Картонный лоскуток… ― Послушай, не части,
Припомни полутьму, а также блеск и трепет
Конфетныя фольги, пока за сценой крепнет,
Ища себе путей, томительный мажор,
И ― крышку с варева подымет дирижер.
Как бы кордебалет для новой Саломеи,
На сцену с трех сторон амуры, черти, змеи
Прискачут, ринутся, осядут, как пыльца,
И в ложе номер семь раздастся суд глупца.
― Я не пил из ручья сладчайшего обмана,
Но слышал этот гул в стихах балетомана,
Он между нами был парнасский муравей,
Начетчик, донжуан с экземой меж бровей,
Тому полвека, но во мне доселе живо…
― Дай досказать. Там есть еще такое диво:
Вот козлоногий сонм, как грузная волна,
Отхлынет ― и в кругу останется одна.
И вдруг прыжок, и вдруг от крова и кормильца
В зажмурившийся мрак взлетит, как пух от рыльца
Эолова, меж тем как флейтин голосок
Стальную нить ведет под самый потолок;
Тогда шумит вода в таинственных криницах,
Для всех скорбящих дом построен на ресницах
Возлюбленной моей; там будет ей слугой,
Напружив лядвеи, кузнечик дорогой,
Танцор и баловень, там бабочка с разлета
Ударится в стекло, и в воздухе разлита
Внимательная дрожь, почти небытие…
- Но есть условие: не спрашивать ее ―
Что наша жизнь? К чему мы эту бездну топчем?
Почто на суету, почто на скуку ропщем?
Почто бежит слеза? Найдем ли сил избыть
Младенческий столбняк и старческую прыть?
Какой высокий бред, а может, лепет праздный,
Волнуясь, затвердит потомок безобразный?..
Она в ответ молчок; такой у них закон.
1993
К восьми наляжет тень и проведет морщины
По гладким пажитям, а между двух теснот
Пролетная вода отчетливо блеснет;
Что нам тогда труды и прихоти дневные,
Тогда на площади, где фонари двойные
Затеплены уже, в особенной чести
Картонный лоскуток… ― Послушай, не части,
Припомни полутьму, а также блеск и трепет
Конфетныя фольги, пока за сценой крепнет,
Ища себе путей, томительный мажор,
И ― крышку с варева подымет дирижер.
Как бы кордебалет для новой Саломеи,
На сцену с трех сторон амуры, черти, змеи
Прискачут, ринутся, осядут, как пыльца,
И в ложе номер семь раздастся суд глупца.
― Я не пил из ручья сладчайшего обмана,
Но слышал этот гул в стихах балетомана,
Он между нами был парнасский муравей,
Начетчик, донжуан с экземой меж бровей,
Тому полвека, но во мне доселе живо…
― Дай досказать. Там есть еще такое диво:
Вот козлоногий сонм, как грузная волна,
Отхлынет ― и в кругу останется одна.
И вдруг прыжок, и вдруг от крова и кормильца
В зажмурившийся мрак взлетит, как пух от рыльца
Эолова, меж тем как флейтин голосок
Стальную нить ведет под самый потолок;
Тогда шумит вода в таинственных криницах,
Для всех скорбящих дом построен на ресницах
Возлюбленной моей; там будет ей слугой,
Напружив лядвеи, кузнечик дорогой,
Танцор и баловень, там бабочка с разлета
Ударится в стекло, и в воздухе разлита
Внимательная дрожь, почти небытие…
- Но есть условие: не спрашивать ее ―
Что наша жизнь? К чему мы эту бездну топчем?
Почто на суету, почто на скуку ропщем?
Почто бежит слеза? Найдем ли сил избыть
Младенческий столбняк и старческую прыть?
Какой высокий бред, а может, лепет праздный,
Волнуясь, затвердит потомок безобразный?..
Она в ответ молчок; такой у них закон.
1993
- Общее впечатление
- Стихотворение Зельченко наполнено образами, аллюзиями и философскими размышлениями о жизни, времени и искусстве.
- В нем присутствует контраст между обыденностью и возвышенными темами, что создаёт атмосферу глубокой introspection.
- Тематика
- Время и пространство
- Упоминаемые географические места – «олонецкие скалы» и «лужская бесовщина» – создают фон для размышлений о жизни.
- Образ тени, которая «наляжет» к восьми, символизирует проходящее время и неизбежность старения.
- Искусство и его восприятие
- Автор сравнивает жизнь с театром, где происходят бурные действия, при этом подчеркивается взаимодействие между жизнью и искусством.
- Тема «балета», «картонного лоскутка» и «музыки» усиливает ощущение легкости и эфемерности искусства.
- Существование и вопросы бытия
- Лирический герой задаёт экзистенциальные вопросы: «Что наша жизнь?» и «К чему мы эту бездну топчем?»
- Эти вопросы демонстрируют внутренние переживания и сомнения, которые преследуют человека.
- Время и пространство
- Структура и форма
- Стихотворение состоит из нескольких строф, которые не имеют строгого ритмического единства, что создаёт эффект потока сознания.
- Чередование риторических вопросов и утверждений делает текст динамичным и подчеркивает торжественность его содержания.
- Образы и символы
- Природа и окружающий мир
- Природа изображается как важный аспект жизни, её элементы (вода, тень, свет) усиливают эмоциональную нагрузку стихотворения.
- Символы искусства
- Образы «фольги», «пух», «грузная волна» являются символами легкости и эфемерности, отражающими суть искусства.
- Фраза о «козлоногом сонме» и «муравье» отсылает к мифологическим и культурным артефактам, усложняя прочтение.
- Конфликт и противоречие
- Противоречия между светом и тьмой, знанием и незнанием создают напряжение и углубляют философские темы.
- Природа и окружающий мир
- Стиль и язык
- Язык стихотворения насыщен метафорами, аллюзиями и сложными синтаксическими конструкциями.
- Использование риторических вопросов и диалогов придаёт тексту жизнеутверждающий и одновременно трагический тон.
- Заключение
- Стихотворение Зельченко является сложной и многослойной поэтической работой, которая поднимает важные экзистенциальные вопросы.
- Стремление автора разобраться в природе жизни и искусстве делает его произведение актуальным и глубоким.
