Сумрачный бог многоцветного мира,
Творческий дух, не познавший себя,
Мчусь я по гуще тягучей эфира,
Сонную волю на токи дробя.
И, обнажая, как череп раскрытый,
Огненно-липкую жижу мозгов,
Стиснутый обручем темной орбиты, ―
Солнцами вою в зигзагах кругов.
Чутко лелея душой остеклевшей
Тусклых туманностей мутные сны,
Чую, как пульс, под корой закосневшей
Пламенный вихрь золотой целины.
В жажде неплодной живого зачатья
Тщетно, тоскуя, тогда я хочу
В девах-планетах для мук и распятья
Дать воплотиться цветному лучу.
Но, отклоняемый силою злобной,
В небе раскинув лучистый послед,
Вдруг низвергаюсь из тьмы их утробной
Красным ублюдком змеистых комет.
Творческий дух, не познавший себя,
Мчусь я по гуще тягучей эфира,
Сонную волю на токи дробя.
И, обнажая, как череп раскрытый,
Огненно-липкую жижу мозгов,
Стиснутый обручем темной орбиты, ―
Солнцами вою в зигзагах кругов.
Чутко лелея душой остеклевшей
Тусклых туманностей мутные сны,
Чую, как пульс, под корой закосневшей
Пламенный вихрь золотой целины.
В жажде неплодной живого зачатья
Тщетно, тоскуя, тогда я хочу
В девах-планетах для мук и распятья
Дать воплотиться цветному лучу.
Но, отклоняемый силою злобной,
В небе раскинув лучистый послед,
Вдруг низвергаюсь из тьмы их утробной
Красным ублюдком змеистых комет.