В наши годы сердце не остудишь.
Мысль резва, как на ветру листва.
Говорят, что скоро выйдем в люди
И, как все мы и как всё, забудем
Годы шалости и озорства.
Месяцы, мелькавшие стрелою,
Выстрелом промчавшиеся дни:
Опьяненные лихой борьбою,
Радости шумливые прибои,
Грусти молчаливые огни.
Говорят, затихнет понемногу
Кровь, не устающая бурлить,
А потом расчетливо и строго,
Как коня в далекую дорогу,
Жизнь мы перестанем торопить.
Говорят… Но как тому поверю?
Может быть… Ах, нет, не может быть!
Эй, постойте! Вы ошиблись дверью.
Эй, не смейте больше говорить!
Ну так что же, что законы солнца
Не из кодекса СССР [эсесесер]!
Ну так что ж,/ Что завтра комсомольцем
Станет тот, кто нынче пионер!
И любой из нас, кто так неистов,
В ком вкреплен грядущего размах.
Будет в клубе старых коммунистов
Вспоминать/ О пережитых днях!..
Всё равно в любом: и в том, и в этом,
Даже в тех, кто в скорый срок умрет, ―
Как заря, неугасимым светом,
Как моря, лазурно-бурным цветом,
Молодость бессмертием цветет!
Наши годы не сковать покоем.
В наши годы только бурям петь!
В наших годах что-то есть такое,
Вечное,/ Великое,/ Живое,
Что никак не может умереть!..
Выйдем мы, но по-иному, в люди.
К нам в глаза попристальней взгляни:
В них ― огни, огни, огни, огни…
В наши годы сердце не остудишь,
Юность не погасишь в наши дни!
1924