Мой милый Бок!
Не думай, чтоб я был ленивый лежебок!
Или пренебрегал твоим кабриолетом, ―
Нет, нет! но как гусар ты поступил с поэтом!
(Как друг-гусар, прошу меня понять):
Как друг ты, согласив с своим мое желанье,
Спешишь скорей меня обнять,
Скорее разделить со мной очарованье,
Которое сестра прелестная твоя
Своим присутствием вокруг нас разливает ―
И дружба этому прямую цену знает.
Но как гусар ты все смутил, душа моя:
Ты хочешь приступом взять мирного поэта;
Ты силою кабриолета
Затеял, в миг один, весь план его взорвать!..
Послушай: сняв мундир, привычку разрушать
Оставь с мундиром и усами!
Капитуляция была уж между нами;
Стояло в ней: тебе от друга вести ждать;
Дождавшись же, за ним в своем кабриолете
И налицо во весь опор скакать.
Но, видно, это все ты предал жадной Лете
И в памяти одну лишь дружбу сохранил!
Итак, чтоб памяти ты вновь не утопил,
Вот для тебя рецепт от сей чумы ужасной,
Вот план мой письменный, по пунктам, точный, ясный:
Пункт первый: подождать!
Ты знаешь, до Печор я еду провожать
Своих друзей ― на то дней семь иль восемь сроку.
Коль скоро возвращусь, тотчас записку к Боку,
И в этом пункт второй ― но как ее послать?
Не лучше ли тебе меня уж в Дерпте ждать?
Мы вместе славно прокатимся!
Мой план не весь! еще есть пунктов пять,
Но на словах мы лучше объяснимся!
Прости! завидуя моим дурным стихам,
На месте их теперь желал бы быть я сам.
Р. S. Когда ты через десять дней,
По обстоятельствам, за другом и поэтом
Не можешь сам скакать с своим кабриолетом,
То хоть одних пришли с ним лошадей.