РЕНЕССАНС
Как мог он стать так снова беспределен
И все-таки опять необъясним,
Тот гордый дух, который древний Эллин
Когда-то бросил в победивший Рим.
Быть может, он под грубым искаженьем,
Под теснотой готических оков,
Уже пылал неутомимым мщеньем
И, не найдя необходимых слов,
Из тех страниц, которые желтели
В пыли времен, шептал нам, трепеща,
И каждый знал, зачем Макиавелли
Носил кинжал под складками плаща.
А после в нишах умерли святые,
И надоел средневековый пост,
Когда Христос с Антихристом впервые
Друг против друга стали во весь рост.
Но женщины не верили заране,
Чтоб Сатана безропотно поник,
И кружевной, из тысячи стараний,
За их плечом смеялся воротник.
И во вдорце, не знавшем о восторге,
На старых креслах выткали цветы,
И папы, утомленные от оргий,
Скучали в них, безгрешны и чисты.
А между тем, никем еще не встречен,
Трудом кистей, ― под ищущим резцом
Далекий Бог стал нежно-человечен
И человек очнулся божеством.