Когда-то в школе мы заучивали правило: между подлежащим и сказуемым, выраженными существительными в именительном падеже или инфинитивами, при отсутствии связки ставится тире. Казалось бы, что может быть проще? «Москва — столица России». Но проходит десять-пятнадцать лет после окончания школы — и куда что девается…
Исследование, проведенное с участием 26 взрослых носителей русского языка в возрасте от 22 до 30 лет, продемонстрировало любопытнейший пример пунктуационной неразберихи. Оказывается, при столкновении с афористическими высказываниями вроде «Человек, объятый сильной страстью, — страшный эгоист» многие респонденты либо вовсе пропускали тире, либо заменяли его на запятую. И дело здесь не в банальной неграмотности.
Страх и ненависть в мире пунктуации
За каждой пунктуационной ошибкой скрывается сложный психолингвистический механизм. Когда мы в уме формируем фразу, тире возникает не автоматически — оно появляется только на поздних стадиях внутренней речи, когда высказывание уже почти готово к внешнему воплощению.
Итак, исследователи обнаружили, что многие ошибки происходят из-за явления, названного «сверхгенерализацией модельных условий применения тире». Проще говоря, люди помнят базовую модель «Москва — столица», но при малейшем усложнении конструкции теряются.
Например, если между подлежащим и сказуемым втискивается причастный оборот («Человек, объятый сильной страстью, — страшный эгоист»), почти треть испытуемых либо ставило одно тире без закрывающей запятой, либо одну запятую без тире. А при использовании придаточного предложения в роли подлежащего («Самый злой насмешник — кто осмеивает собственные увлечения») больше 40% заменяли тире на запятую.
Тире как жертва когнитивной экономии
Почему так происходит? Когда мы пишем, наш мозг экономит ресурсы. Пунктуационный компонент речи работает порционно, обрабатывая небольшие фрагменты предложения. При этом мы способны отчетливо удерживать в сознании лишь небольшой отрезок только что написанного текста.
Когда предложение усложняется, пунктуационные позиции становятся менее различимыми перцептивно. Например, если между подлежащим и сказуемым вклинивается придаточное определительное, внимание сосредотачивается на правильном выделении этого придаточного запятыми, а необходимость поставить тире отходит на второй план.
Интересно, что некоторые участники эксперимента, объясняя свои ошибки, признавались, что просто не справились с громоздкостью предложения. Другие утверждали, что, например, связка «значит» была принята ими за глагол-сказуемое. Третьи говорили, что не сумели понять, какую синтаксическую функцию выполняет в предложении придаточное.
Пунктуация как осознанное действие, а не автоматизм
Вопреки распространенному мнению такие ошибки — это не механические огрехи и не проявление банальной безграмотности. Исследование показало, что пунктуационная деятельность взрослых осуществляется в сознательном режиме, а не автоматически. Люди обдумывают варианты, делают выбор, сомневаются.
Почти все участники эксперимента охотно объясняли допущенные ими ошибки и признавались, что часто рассматривали несколько вариантов пунктуационного оформления и колебались между ними. Это означает, что пунктуационные знаки для взрослого — не формальные метки, а осмысленные сигналы, направляющие понимание текста.
Почему это важно
Пунктуационные ошибки сейчас составляют более 60% от всех ошибок в письменных работах и иных текстах. При этом исследования показывают, что неправильно оформленные в пунктуационном отношении тексты требуют более длительного времени для чтения и понимания.
Замена тире на запятую между подлежащим и сказуемым может привести к смешению смысловых отношений: например, вместо отношений тождества читатель воспримет отношения перечисления. А в бессоюзных сложных предложениях с параллельными придаточными пропуск тире во второй части лишает весь знакопостановительный ансамбль его конструктивно-семантической функции.
От психологии к пунктуации и обратно
Что же мы узнаем о человеке, пропускающем тире между подлежащим и сказуемым? Это не обязательно неуч или неряха. Скорее, это личность с определенным когнитивным стилем, воспринимающая предложение не как единую структуру, а как цепочку смысловых блоков. Такое восприятие может быть продуктивным в некоторых сферах мышления, но создает трудности в пунктуационном оформлении сложных высказываний.
Возможно, это человек, склонный к анализу, но испытывающий трудности с синтезом. Или тот, кто в школе механически заучил образцы, но не усвоил принципы. Или просто носитель нового пунктуационного сознания, в котором смысловой напор берет верх над синтаксической структурой.
Ирония в том, что многие из нас смотрят на пропущенное тире между подлежащим и сказуемым, как на очевидный признак безграмотности — и это крупнейшее заблуждение. За каждым пропущенным тире стоит целый психолингвистический механизм, достойный изучения, а не порицания.
