Выражение «сардоническая улыбка» знакомо многим, хотя употребляется оно не так часто. Так характеризуют едкую, желчную усмешку, несущую в себе нечто зловещее и неприятное. Или вовсе злорадный смех. Интересно, что само прилагательное «сардонический» со временем переместилось в разряд тех витиеватых выражений, которыми люди щеголяют, зачастую не вникая в их подлинный смысл.

Этимология термина ведет нас через французское sardonique (означающее «язвительно-презрительный») к древнегреческому sardonios, несущему схожее значение.
Многие исследователи связывают происхождение слова с островом Сардиния, чья богатая история полна драматических событий. Этот средиземноморский остров, ныне в составе Италии, на протяжении веков переходил от одних завоевателей к другим: карфагеняне сменялись римлянами, византийцы — арабами.
Любопытно, что географическое название «Сардиния» породило целое семейство слов. Например, «сардина» — представительница семейства сельдевых, обитающая у берегов острова. А «сарделька», которую мы сегодня знаем как мясное изделие, изначально готовили именно из этой рыбы.

Что касается происхождения понятия «сардонический», существует несколько версий. Согласно одной из них, в древних ритуалах жертвоприношения на Сардинии обреченный человек должен был встречать смерть со смехом — отсюда трактовка сардонического смеха как горестного.
Другая версия связана с местным ядовитым растением: его употребление вызывало непроизвольное искривление лица, которое застывало в гримасе, напоминающей усмешку. Это объясняет современное толкование термина.
Особенно мрачна версия, объединяющая предыдущие предания. По ней, на Сардинии существовал жуткий обычай: пожилых людей, решивших добровольно уйти из жизни, поили отваром того самого растения. Зелье вызывало не только искажение черт лица, но и галлюцинации с судорогами. После этого несчастных сбрасывали со скал, добивая камнями. Более того, для сохранения посмертной «улыбки» лицо умершего обрабатывали тем же отваром.

Таким образом, сардоническая улыбка может выражать не только злобу и язвительность, но и глубокую скорбь — все зависит от того, какую версию происхождения этого выражения считать наиболее достоверной.
