Памяти Генриха Нейгауза
Что ― музыка? Зачем? Я ― не искатель муки.
Я всё нашла уже и всё превозмогла.
Но быть живой невмочь при этом лишнем звуке,
о мука мук моих, о музыка моя.
Излишек музык ― две. Мне ― и одной довольно,
той, для какой пришла, была и умерла.
Но всё это ― одно. Как много и как больно.
Чужая ― и не тронь, о музыка моя.
Что нужно остриям орга́на? При органе
я знала, что распят, кто, говорят, распят.
О музыка, вся жизнь ― с тобою пререканье,
и в этом смысл двойной моих услад-расплат.
Единожды жила ― и дважды быть убитой?
Мне, впрочем, ― впору. Жизнь так сладостно мала.
Меж музыкой и мной был музыкант любимый.
Ты ― лишь затем моя, о музыка моя.
Нет, ты есть он, а он ― тебя предрекший рокот,
он проводил ко мне всё то, что ты рекла.
Как папоротник тих, как проповедник кроток
и ― краткий острый свет, опасный для зрачка.
Увидела: лицо и бархат цвета… цвета? ―
зеленого, слабей, чем блеск и изумруд:
как тина или мох. И лишь при том здесь это,
что совершенен он, как склон, как холм, как пруд ―
столь тихие вблизи громокипящей распри.
Не мне ее прощать: мне та земля мила,
где Гёте, Рейн, и он, и музыка ― прекрасны,
Германия моя, гармония моя.
Вид музыки так прост: он схож с его улыбкой.
Еще там были: шум, бокалы, торжество,
тот ученик его прельстительно великий,
и я ― какой ни есть, но ученик его.
1977