Кое-кто называет фамилию Груздева.
Это делают так: поразмыслив немного,
в чашку с чаем кладут осторожно и с грустью
аккуратно отрезанный ломтик лимона,
сверху сахар (он тонет в блеске опаловом,
растекаясь, виясь) ― и, набрав в щеки воздуха,
дуют, произнося вскользь над маленьким паром:
«Кое-кто называет фамилию Гвоздева…»
«Как? позвольте?… кого? – печеньем похрустывая,
удивляются знающие, ― вы не путаете?
вы, наверно, хотели сказать ― «Груздева»,
а не «Гвоздева»?» / ― «Правда? вы так думаете?»…
Как же так? Как мог я такую оплошность?
Что теперь? ― я лечу в свистящую бездну,
будто в подлом сне, когда не ту лошадь
подчеркнул рассеянно в программке заезда.
Фильтры, фильтры открылись! Поплыли фракции:
на десятки египетских километров
щелочной туман ― и линяют краски,
небеса почтенного Нила меркнут…
Словно лики мумий, чернеют от копоти
наши грузди и гвозди, узы и страсти,
остаются лишь Твои милости, Господи,
Твои судьбы и розги, муки и казни.
декабрь 1989