Дантона,
И она успела мне шепнуть: ―
Берегись затрагивать короны,
Не вступай на мой несчастный путь.
Продолжала голова с улыбкой,
С горьким и циничным шутовством: ―
Совершил я страшную ошибку:
Не дружил с Верховным Существом.
Нет прощения и нет примера
Для ошибки пагубной другой:
Не хотел я скрыть, что Робеспьера
Презираю всей своей душой.
Франция не скрыла, что в Дантона
Влюблена за громовую пасть,
И пришлось мне именем закона
В ящик окровавленный упасть.
Разлучиться с телом неуклюжим,
Полным грубой силы и огня!
Признаюсь, лежать в кровавой луже
Очень неприятно для меня.
Некогда был яростным и целым,
Был живым неистовый Дантон.
Обладая головой и телом,
На суде смеялся дерзко он:
― Вы считаете меня шпионом,
Сводником для мерзостных услуг.
Робеспьер, глотай скорей Дантона,
Но не подавись, любезный друг!
А забавно ведь, что не Людовик ―
Робеспьер расправился со мной.
Кто хоть раз глотнул горячей крови,
Не напьется пресною водой.
Кровь он пьет не чересчур ли часто,
Трус, чувствительный к людской молве.
Пудреную голову отдаст он
Пожирающей всех нас вдове.
Ну, а я народные надежды
Унесу навек с собой туда…
И с загадочной улыбкой вежды
Голова сомкнула навсегда.
28-29 октября 1953