Великое, ничтожное ― два входа в дом.
А кров всегда один. И видно в щели,
Как отражают стены ласковый Содом,
Сиянье тех, что гибели хотели.
Но в этой тишине не прокричать во тьму
И не искать в себе потомка альбигойца, ―
Как с канделябра воск, я жизнь твою возьму
И в жертву вознесу, молитвенный пропойца.
Козы ангорской шерсть, густой и теплый миф.
И чаша вдруг пуста. И жен не надо.
И медленный в ячейке бродит апокриф ―
Студеной жизни пламень и награда.