Арабская легенда.
Давно ― до Адама то было, святые преданья не лгут.
Два ангела были у Бога, их звали Харут и Марут.
Их плоть была ― тонкое пламя, их души ― как чистый алмаз,
И Бога великое Имя хвалил неумолчно их глас.
Но создал Адама Всемудрый, за веком исполнился век,
И слуги небес возроптали, что Богом любим человек.
«В крови и разврате» ― сказали ― «погряз человеческий род;
«Зачем их щадит Вседержатель и с лика земли не сотрет?»
И так повелел Милосердный ― а нам то поведал пророк:
Он дал им обличье людское и в плоть их земную облек.
И слово промолвив:» Да будет их путь до конца завершен!
Послал он их в город великий, столицу столиц ― Вавилон.
И вот, в этом городе шумном, они на вечерней заре
Увидели темные очи и лик лучезарный Зухрэ.
Уста ее ― пламень палящий и косы, как ночи любви,
И вспыхнуло алое пламя у ангелов Божьих в крови.
И вспыхнуло жгучее пламя, и мысль в них осталась одна,
И день их бил зноем палящим, и ночь не давала им сна.
И раз им Зухрэ прошептала ― в ночной прошептала тиши:
«Кто любит, покорен любимой, и тот не жалеет души.
«Кто любит ― единым законом навек ему станет любовь;
«Идите и, грех совершая, пролейте горячую кровь».
И встали они, и убили, и руки омыли в крови,
И много грехов совершили, покорны веленью любви.
И вновь им Зухрэ прошептала ― двоим прошептала одно:
«Вам Высшее Имя открыто, и тайное знанье дано.
«Откройте мне Высшее Имя, в нем страшная сила и власть,
«И я вам подругою буду, и страстью отвечу на страсть».
Любовь их вином опьяняла, и были безумьем их дни,
И предали Высшее Имя земному созданью они.
И предали тайное Имя, и им засмеялась Зухрэ,
И в небо туманом поднялась, растаяв на бледной заре,
Чтоб властью отныне ей данной, тревожить греховные сны,
Колдуя и тенью качаясь на роге покорной луны.
И ангелы пали на землю и в небо воззвали:» Творец!»
И вздохи их были, как пламень спаленных тоскою сердец.
―» Не там, Милосердный, где время исчезло пред ликом Творца,
«Но здесь нам пошли искупленье, в пределах земного конца».
На холмах пустынных, о брат мой, где город великий стоял,
Там есть позабытый колодец, но дна в нем никто не видал.
Там сорок веков в заточеньи томятся Харут и Марут,
И мира конца ожидают, и воду отчаянья пьют.
Но если есть в мире безумец, который мечтою пленен,
И если душою и раем согласен пожертвовать он,
И если, как алое пламя, земные томят его сны, ―
То пусть он найдет тот колодец в лучах предрассветной луны.
И пусть он промолвит заклятье, склоняясь в бездонную тьму, ―
И страшного Имени тайну, быть может, прошепчут ему.
1939 г.