В незабвенном моем, в сокровенном моем самом-самом,
Словно мальчик пичужку, держу в оробевших руках
Исхудавшее тело моей исстрадавшейся мамы,
И она вопрошает глазами большими, как страх:
― Ну куда ты, мой мальчик, с такою тяжелою ношей,
Ты зарой меня в землю ― ведь рядом густая трава
И прости, что впервые была я с тобой нехорошей,
Когда вдруг позабылась ― и стала навеки мертва…
Ты зарой меня, мальчик, под этой высокою елью,
Ты в кусты незаметно в пути меня, мертвую, спрячь…
Все, что нынче осталось в моем истомившемся теле,
Это только могильный неслышный и горестный плач.
Но зачем тебе плач ― я и так родила тебя в стоне,
Ты бредешь просветленно на встречу с Небесным Отцом, ―
Я хочу, чтобы Бог на своем милосердном Престоле
Не в слезах тебя видел, а с тихим счастливым лицом.
9 марта 1983