Индейское море
Хорошая земля. И навсегда ― чужая.
Хорошая вода: огромная, у ног.
Укоренить бы в ней, деревьям подражая,
широкошумных дней хотя бы черенок.
А для того ― унять внезапное мгновенье:
в нем настоящее. Былого ты лишен.
Ни страхом, и ничем привычным не навеян,
лишь валится в Ничто пустопорожний сон.
Я точно говорю:/ ― Мы ― то, что наша память.
И если от «сейчас» отсечено «вчера»,
во лбу меж половин врубается тупая
не боль, наоборот, ― морозцем топора.
И знаю: новизна всегда дориносима,
но древо символов при этом пало ниц.
И ― нет внутри стволов: дриад, ― лишь древесина;
не лиры на ветвях, ― от силы: гнезда птиц.
Зато в какой чести вчерашние закаты!
Заметы памяти, захлебы напролет: ―
А помнишь год назад, такого-то, тогда-то, ―
в серебряной воде зеленоватый лед?
И если б удалось по срезу ― сразу, сходу
болезненно пустить прозрачный корешок
в стакане озера, в пузырчатую воду!
Тогда: и на земле, и в землю ― хорошо.