О, дочерь блудная Европы!
Зимы двадцатой пустыри
Вновь затопляет биржи ропот,
И трубный дых, и блудный крик.
Пуховики твоих базаров
Архимандрит кропит из туч,
И плоть клеймит густым нагаром
Дипломатический сургуч.
Глуха безрукая победа.
Того ль ты жаждала, мечта,
Из окровавленного снега
Лепя сурового Христа?
И то, что было правдой голой,
Сумели вымыслом обвить.
О, как тоски слабеет молот!
О, как ржавеет серп любви!
От Господа-Заимодавца
До биржевого крикуна ―
И ты, презревшая лукавство,
Лукавить вновь обречена.
Но всё ж еще молчат горнисты ―
Властители и мудрецы, ―
Что если жара новый приступ
Взнесет Кремлевские зубцы?
Так в Октябре узревший пламень ―
Строителя небывший лик, ―
Не променяет новый камень
На эти ризницы земли.