Пало капище Ра, пусты Йеговы скинии,
Где был Киприды храм, ― пастух овец пасет,
И собор Петра в апостольском Риме
Новых варваров ждет.
Кто-то, распластавшись на степной дороге,
Имя Божье страстно повторял,
Но о нем не расскажут забытые боги,
Холодеющие средь музейных зал.
И опять в безумии блаженном
Человек вздымает руки. Ночь темна.
Он, как пращур, лобызая землю,
Новые дарит ей имена.
Кто ты? Космос? Или время?
Плоть земли? Иль дух, что небо затопил?
Или только исступленное круженье
Пыли, чисел и светил?
Мы еще в тоске взываем ― «Боже!»,
Имени не зная твоего.
Как змея, меняющая кожу,
Ты преображаешься, былое божество.
Есть в тысячелетьях роковые весны:
Ключ, иссякший и потерянный навек,
Пробивает толщи веры косной,
И колени преклоняет человек.
Пусть еще не сложены молитвы,
Плещут сети в лодке рыбака,
Пред его не обличенным ликом
Уж теснятся ясные века.
Вкруг родильницы Синая
Небеса разъятые в крови.
Выйди в ночь, и руку высоко вздымая,
Древнее по новому благослови.