Умру ― вы вспомните газеты шорох,
Проклятый год, который всем нам дорог.
А я хочу, чтоб голос мой замолкший
Напомнил вам не только гром у Волги,
Но и деревьев еле слышный шелест,
Зеленую таинственную прелесть.
Я с ними жил, я слышал их рассказы,
Каштаны милые, оливы, вязы ―
То не ландшафт, не фон и не убранство;
Есть в дереве судьба и постоянство,
Уйду ― они останутся на страже,
Я начал говорить ― они доскажут.
1945